Елена Иваницкая подробно и многократно писала о том, что интерес к готике, к литературе ужасов является не показателем жестокости общества, а наоборот, средством его защиты. Как вам сказать? Скорее всего, она права: это механизм вытеснения. Это попытка отвлечься от настоящих ужасов придуманными.
И ведь действительно, книги о Гулаге, в которых рассказаны действительно ужасные вещи, или, например, рассказ Варлама Шаламова «Прокаженные» никогда не были хитами и бестселлерами. Хотя они будут страшны по-настоящему, в полном смысле слова. Фантастика Кинга не страшная — она увлекательная. Она если и пугает, то не за счет отвращения, не за счет физиологического отдергивания от каких-то ужасов. Наоборот, она увлекает, она засасывает в эту мягкую альтернативную, довольно уютную бездну. Поэтому интерес к готике был следствием некоторого перенасыщения мира кошмаром. Такими болезненными явлениями.
Я думаю, что атмосферу 90-х, совершенно невыносимую, честно говоря, сопоставимую с нынешней по степени невыносимости, отчасти передает только роман Сорокин «Сердца четырех», который я и то считаю полуудачей из-за того, что гениальный замысел несколько испорчен слишком радикальным воплощением. Там красоту замысла не успевает понять человек, ослепленный и отвращенный чудовищным физиоологизмом некоторых описаний. Но ничего не поделаешь — это тоже было средство отвлечения и отчасти реакцией. Я понимаю, что это была реакция ненависти на время торгашества, подлости и полного забвения критериев.
